Миф и средства массовой информации. Мифы и стереотипы, как основы манипулирования в сми

Значительную роль в формировании и распространении мифов, безусловно, играют средства массовой информации. Они, передавая большие объемы информации огромной аудитории, участвуют в становлении общественного мнения, создании образа современного социального мира и оказывают воздействие, как на отдельных индивидов, так и на целые группы, в том числе массы. Таким образом, СМИ «создают благоприятную среду для функционирования мифов в массовом сознании» Васильев С.С. Механизмы и уровни внедрения мифа в массовое сознание: масс-медиа как инструмент социального мифотворчества/ С.С Васильев// Историческая и социально-образовательная мысль. 2009. №2. - С.38-47., особенно учитывая то, что в силу специфики у средств массовой информации нет демографических, социальных и национальных границ действия.

Принцип работы СМИ с мифами одинаков, однако, главной «фабрикой» мифов в России давно стало телевидении, поэтому ему стоит уделить большее внимание. Сегодня ТВ при помощи одного из своих главных политических продуктов - теленовостей - создало виртуальную, мифологическую реальность, ежедневно влияющую на настроение, поступки, поведение миллионов зрителей. Новости формируют картину дня, современную реальность, и заставляют зрителей верить, что в мире происходят только те события, которые попадают в телевизионный эфир. В то же время подбор и подача новостей формируют отношение общества и задают оценки событиям. Такой отбор и классификация фактов позволяет теленовостям манипулировать аудиторией и делает их «эффективным инструментом политического и экономического влияния». Цуладзе А.М. Политическая мифология. - М., ЭСКМО. 2003. - 383 с.

Цуладзе и вовсе заключает, что «телевизионные новости -- это мифы», при этом, по его мнению, «мифологическая трактовка реальных событий осуществляется телевидением столь правдоподобно, что зритель принимает миф за реальность». «Телевидение берет валом, напором, бесчисленными повторами и сменой ярких «картинок» Цуладзе А.М. Политическая мифология. - М., ЭСКМО. 2003. - 383 с. и подобно калейдоскопу завораживает зрителя. Такой гипноз, считает Цуладзе, делает человека более внушаемым, отключает сознание, снимает барьеры для восприятия информации и навязывает свою повестку дня. Человек, превращаясь в потребителя теленовостей, «становится политически пассивным, инертным, что и требуется для осуществления успешных манипуляций сознанием аудитории». Там же И чем быстрее будет вертеться «калейдоскоп», тем более внушаемым станет телезритель, уверен Цуладзе.

В то же время, обладая такой значительной силой российское телевидение, не позволяет зрителю чувствовать себя хорошо и зачастую создает мрачную картину современного мира. Таким образом, ТВ проводит своеобразную «вакцинацию» общества: нагнетание негативной атмосферы посредством новостей приводит к подавленности и пассивности зрителей. «Телевидение, выплескивая на аудиторию потоки «чернухи», подавляет волю людей к сопротивлению, критической оценке реальности. К тому же после телевизионных ужастиков реальная жизнь начинает казаться не такой уж страшной». Там же Однако подобные методы воздействия на протяжении нескольких лет, пишет Цуладзе, привели к обратному эффекту - притупленности восприятия населением даже действительно трагических событий.

Центральные средства массовой информации, как один из самых сильных инструментов бесструктурного управления общественными процессами на уровне государства, в пределе могут быть ориентированы на два направления:

• либо стремиться предоставить аудитории максимально объективную и востребованную информацию, как необходимую для жизнедеятельности, так и обеспечивающую развитие кругозора и повышение нравственного уровня общества;
• либо создавать такой информационный фон, который будет способствовать деградации потребителей информации, а также формировать благоприятную среду для всевозможных обманов и манипуляций в различных сферах общественной жизни.

Во втором случае управленческая сущность средств массовой информации максимально скрывается и подменяется ложными задачами самофинансирования, погони за рейтингами, обязательного плюрализма и так далее.

Предлагаем вам ознакомиться с основными методами формирования хаотичного (калейдоскопического) мировоззрения у массовой аудитории и устоявшимися информационными мифами, доминирование которых в информационном поле обеспечивает использование центральных СМИ преимущественно по второму сценарию.

Мифы, лежащие в основе манипуляций

Миф о нейтралитете

Для достижения наибольшего успеха манипуляция должна оставаться незаметной. Для этого требуется фальшивая действительность, где ее присутствие не будет ощущаться. Важно, чтобы люди верили в нейтральность основных социальных институтов:

• Честность и беспристрастность правительства и его составных частей. Коррупция и обман оправдываются человеческими слабостями. Сами институты - вне подозрений.
• Люди должны верить, что СМИ лишь освещают события и мнения, а не формируют их.
• Наука (которая тесно связана с экономикой) тоже якобы нейтральна и объективна.
• Система образования от начальной школы до университетского уровня, согласно утверждениям манипуляторов, свободна от направленного идеологического влияния.

Все эти мифы призваны убедить население в том, что никакие частные взгляды не могут оказывать доминирующее влияние на процессы принятия решений в стране.

Миф о плюрализме массовой информации

Иллюзия информационного выбора основана на том, что люди готовы принимать обилие СМИ за разнообразие содержания. Информационные монополии предлагают лишь одну версию действительности - свою собственную. Но когда схожие мнения приходят из разных источников, создается представление о неуправляемой, свободной и естественной информации. Выбор действительно невозможен без разнообразия, но если на деле предметов выбора не существует, то выбор либо бессмысленный, либо носит манипулятивный характер (когда создается иллюзия того, что он имеет смысл). Мы растрачиваем свою свободу выбора на множество бессмысленных решений (какую передачу посмотреть, какой стиральный порошок купить - а они все очень похожи), но действительно важные вещи все время остаются скрытыми от нашего внимания.

Миф об отсутствии социальных конфликтов

Манипуляторы, рисуя картину жизни внутри страны, отрицают наличие социальных конфликтов. Все внимание отвлекается на другие проблемы - стремление пробиться вверх среднего класса, образ внешнего врага и т. д. Наибольшим успехом и поддержкой со стороны СМИ пользуются те фильмы, телепрограммы, книги и массовые зрелища (Диснейленд), которые предлагают значительную порцию насилия, но не затрагивают социальных конфликтов. Подлинные, признающие реальность произведения теряются в этом потоке штамповок.

Миф об индивидуализме и личном выборе

Выбор и свобода преподносятся как нечто желанное и сугубо личное, индивидуальные права ставятся выше групповых, поощряется стремление к материальному богатству у отдельной семьи. Ориентация на исключительно эгоцентричное мировоззрение, когда проблемы экологии и окружающей среды, социальные разногласия игнорируются, зато все внимание направлено на увеличение темпов производства и потребления. Частная собственность во всех сферах жизни считается нормой: уже никого не удивить тем, что сфера здравоохранения, система образования, культурные учреждения коммерческие и ориентированы в первую очередь на получение прибыли, а не на благо всего общества.

Миф о неизменной природе человека

Продвигаются теории, указывающие на изначально агрессивную сторону поведения человека и неизменность самой человеческой природы. Утверждается, что существующие конфликты заложены в человеке, а не навязаны социальными условиями. Популярен «научный» подход, который подробно измеряет порочные стороны общества, но игнорирует важные социальные параметры. Внимание переключается на физическую сторону жизни: бытовые условия, моду, технические новинки, возможность смены пола и т. д. Если же вдруг появляются сообщения о благоприятных изменениях, возможных путях выхода из кризиса, то они критикуются или высмеиваются, людям быстро помогают «правильно» интерпретировать такую информацию.

Мифы создаются для того, чтобы держать людей в повиновении. Когда их удается незаметно внедрить в сознание масс, мифы обретают огромную силу, поскольку большинство людей не подозревают о происходящей манипуляции.

Способы подачи информации, формирующие калейдоскопическое мировоззрение

Дробление как форма коммуникации

Чтобы эффективно и незаметно внедрять мифы, используется специальный метод для распространения информации, который можно назвать дроблением. Новости на радио и телевидении дробятся на многочисленные не связанные друг с другом сообщения, в газетах и журналах статьи намеренно разбиваются рекламными страницами. Реклама с одинаковым безразличием вмешивается во все информационные и развлекательные программы, независимо от того, о чем идет речь, опуская любые социальные явления до уровня ничего не значащих происшествий. И без того низкая способность людей к критическому анализу информации совсем отключается. Общая особенность большинства центральных СМИ в разнородности подаваемого материала и отрицании взаимосвязи между событиями.

Даже детские передачи строятся по аналогичной коммерческой модели и прерываются блоками рекламы. Объясняется это тем, что дети не могут долго сосредотачивать свое внимание на чем-либо и нуждаются в отдыхе. Но на практике постепенное увеличение промежутка времени, когда дети концентрируют внимание на чем-то одном, является фактором развития их умственных способностей. Дискуссионные программы снижают значение самого предмета полемики и с помощью фрагментации переносят внимание на разрозненные точки зрения и незначительные подробности, упуская главное. Даже если кто-то выскажет здравую мысль, она затеряется в последующем потоке рекламы, сплетен, интимных сцен, плоского юмора. Откровенность подачи информации и поток разнообразной критики создают иллюзию свободы мнения и доступа к информации.

Метод дробления используют не только СМИ. Большая часть культурно-образовательной системы осуществляет распыление, специализацию и микроскопическое разделение. Предметы и дисциплины произвольно и насильно делятся на более узкие, междисциплинарная взаимосвязь отрицается: «экономика - для экономистов, политика - для ученых, изучающих политические науки». Хотя в действительности эти сферы неотделимы друг от друга, в научном отношении эта взаимосвязь игнорируется. В результате в обществе вырастают специалисты, прекрасно понимающие свою узкую тему, но не имеющие знаний для того, чтобы охватить глобальные процессы целиком. Потоки несвязанной информации вызывают информационные перегрузки, тогда как количество значимой информации не увеличивается. Отрывочные сведения предлагаются как достоверная «информация», что в итоге приводит к непониманию, а затем апатии и безразличию.

Немедленность передачи информации

Немедленность не только связана с методом дробления, но и является обязательным элементом для его осуществления. Скорость при передачи информации не всегда является достоинством. Основанная на конкуренции система сделала информацию таким же товаром потребления, как и все остальное. Выгода в том, чтобы заполучить и поскорее продать такой скоропортящийся товар, как новости. В случае возникновения кризисов нагнетается необоснованная атмосфера истерии. Информационные молнии и репортажи с места событий создают ощущение чрезвычайной важности, которая так же быстро рассеивается.

Постоянно чередующиеся сообщения о катастрофах, военных действиях, забастовках и стихийных бедствиях мешают разграничивать информацию по степени важности и не оставляют времени для анализа и взвешенных суждений. Все внимание оказывается сосредоточено на происходящих событиях, а необходимая связь с прошлым разрушается. При этом речь идет не о технических возможностях быстрой передачи информации, которая может играть положительную роль, а именно о приеме манипуляции, использующем эти возможности для распыления и лишения смысла. Мы просто не успеваем осмысливать происходящие события, ведь для этого нужно время.

Важная цель манипуляционного сценария использования СМИ - пассивность общества

При успешном применении манипуляция неизбежно приводит к пассивности индивида, к состоянию инертности, которое предотвращает действие. И содержание (мифы), и способы подачи информации оказывают отупляющее действие.

• Снижается физическая активность: человек довольствуется просмотром телевизора, и уже не хочет быть участником событий. Его устраивает роль наблюдателя. Не будет противодействия в случае необходимости. На смену созидателям пришли потребители.
• Еще более опасное последствие - снижение интеллектуальной активности, усиление пассивности. Чувства, которые могут заставить предпринимать активные действия, усыпляются. Зритель знает куда больше о жизни вымышленных персонажей с экрана, чем о судьбе реальных исторических героев и своих родителей. Знания утрачиваются.

Подобное воздействие напоминает убаюкивание, не раздражает вас, не вынуждает реагировать, освобождает от необходимости проявлять хоть какую-то активность. Все средства хороши: радио, телевидение, кино, массовые зрелища, всевозможные щоу. Да, изредка встречаются передачи или фильмы, пробуждающие осознанность и обращающие внимание на проблемы огромной важности. Но их не так много, ведь цель манипуляторов не в том, чтобы пробуждать, а в том, чтобы усыплять обеспокоенность экономической и социальной действительностью. Обо всех событиях рассказывают так, будто бы люди не имеют к ним отношения, не могут ничего изменить, а просто должны быть в курсе всевозможных событий. Размывается грань между новостями с реальными событиями и вымышленными сюжетами кинофильмов: для пассивного зрителя уже нет разницы.

Необходимы усилия по преодолению или хотя бы созданию противовеса этой системы, вызывающей пассивность и деградацию.

1) Первостепенная задача - осмысление управленческой функции информационных средств во всех ее проявлениях. Развитие аналитических и критических способностей у широкой аудитории, способности выявлять оглашаемые и неоглашаемые цели СМИ, оценивать влияние комплексно.

2) Творческий подход как способ пробуждения осознанности. Переход от потребления к созиданию, создание и распространение информационного контента, мотивирующего к мировоззренческому и нравственному развитию.

Статья подготовлена на основе материалов книги Г. Шиллера «Манипуляторы сознанием» (М., 1980). Книга немного переосмыслена, ведь 30 лет назад не было того, с чем мы сталкиваемся сегодня. Но предпосылки были уже тогда.

МОСКВА, 25 апр - РИА Новости. Эволюция интернета предоставила СМИ и обществу не только огромные возможности для развития, но и создала риски, с которыми пока не удается полностью справляться, и сейчас надо сообща выработать механизмы для минимизации негативных процессов, которые могут поставить под сомнение, в том числе, достоверность новостной информации, считает главред РИА Новости Светлана Миронюк.

Эта тема обсуждалась в среду на форуме Big Tent , который прошел в РИА Новости по инициативе Google и был направлен на то, чтобы объединить на одной площадке политиков, лидеров мнений, представителей образовательных учреждений и СМИ для обсуждения развития интернет-технологий. Подобные дискуссии проходили в Лондоне, Берлине и Гааге, и в этом году Big Tent пришел в Россию.

Мbas и реальность

"Бертольд Брехт в 1926 году сказал: радио было бы великолепнейшим из всех возможных средств связи в общественной жизни, гигантской системой каналов, если бы оно могло не только передавать, но и принимать информацию, то есть заставить слушателя говорить. Прошло меньше чем сто лет, и слушатель заговорил", - сказала Миронюк, открывая дискуссию.

Она отметила, что совершенно незаметно за последние пять лет взаимодействие средств массовой информации и общества перешло из одноканальной среды, когда СМИ выступало в качестве вещателя, ментора, учителя и когда оно доводило некую точку зрения до аудитории, в многоканальную.

"Это система координат, в которой СМИ и аудитория - не учитель и ученик, не ментор и слушатель", - сказала главред РИА Новости.

По ее мнению, сейчас СМИ может выступать лишь как равноправный партнер, не пытающийся что-то навязать обществу.

"Если ты партнер неравноправный и пытаешься диктовать, то аудитория отворачивается и уходит от тебя", - констатировала Миронюк.

"Эту многоканальность, которая возникла, мы действительно не заметили, а сдвиг произошел тектонический, потому что это изменения не только технологические, но это изменения, собственно говоря, самой философии и культуры передачи контента - от его аккумулятора под названием средство массовой информации к реципиенту под названием читатель или аудитория", - сказала Миронюк.

Разрыв поколений и интернет - активность общества

Главред РИА Новости подчеркнула, что один из нынешних интересных трендов - это огромный поколенческий разрыв.

"Этот поколенческий разрыв определяется не возрастом аудитории или медийных каналов, или идеологов медийных каналов, или СМИ, которые производят контент. Он не в возрастной плоскости, а в степени открытости или закрытости самой личности новым технологиям, возможности принятия другой точки зрения", - сказала она.

Еще одной характеристикой сегодняшнего состояния интернет-среды, СМИ и общества Миронюк считает "колоссальный цифровой разрыв между регионами".

"Если внимательно посмотреть на то, каким образом региональная интернет-аудитория приходит в крупнейшие СМИ, то мы увидим, что региональная аудитория все больше и больше локализуется в своих территориальных, локальных интернет-ресурсах, все меньше и меньше интересуется федеральными новостями, новостями страны в целом", - сказала она.

Причины этого - часовые пояса и неравномерность новостного потока, а также так называемые пиринговые войны, с которыми столкнулись производители контента и провайдеры (когда крупные интернет-провайдеры борются с конкурентами, отказываясь от обмена трафиком с ними либо предлагая невыгодные формы сотрудничества), отметила Миронюк. Кроме того, есть такой фактор, как "имущественный ценз - то есть стоимость доступа в интернет с возможностью максимально использовать все его ресурсы и возможности".

Она рассказала, что агентство, понимая эту проблему, приняло решение перехода к так называемому поясному вещанию, когда новостная повестка дня будет формироваться исходя из интересов аудитории, сосредоточенной в том или ином часовом поясе.

Главред РИА Новости также отметила, что сейчас наиболее социально активная часть аудитории живет в интернете, а не в традиционных СМИ - ТВ, печатных изданиях, радио.

"Это очень интересный кейс, который войдет в учебники истории. Это пример российского общества, в котором рост гражданского общества и его развитие происходит не через оффлайновые общественные институты, а через создание самоорганизующихся, саморегулирующихся, неожиданно возникающих и также неожиданно исчезающих сетевых образований", - сказала главред РИА Новости.

Нужна скорость

Создание контента, его передача аудитории, восприятие аудиторией и ответ аудитории - все происходит возрастающими темпами. Еще 10 лет назад скорость реакции СМИ на события измерялась часами, недавно десятками минут, сейчас - минутами, на повестке дня - секунды, говорит главред РИА Новости.

"Тренды новостного, информационного сегмента интернета, в котором находится наша новостная редакция, то самое острое, с чем нам приходится сталкиваться последнее время, - это колоссальное ощущение катастрофического сжатия времени. Создание контента, его передача аудитории, восприятие аудиторией, изменение или наращивание контента с точки зрения реакции аудитории - все происходит практически одномоментно", - отметила Миронюк.

Она констатировала, что сегодня приходится одновременно рассказывать и историю, и о реакции на эту историю.

"Ты еще не выпустил до конца новостную историю, уже начинаешь заниматься откликами на произошедшее событие, о котором ты еще не до конца рассказал", - говорит главред агентства.

При этом значительно возросло количество новостей.

"Это не значит, что мы увеличили количество людей, которые эту информацию выпускают, а это значит, что до такой степени интенсифицировался процесс работы с информацией. Выпускаемый каждый час не текстовый, а мультимедийный контент - фото, видео, инфографика - за последний год вырос на 70%. На сайте РИА Новости за последние два года количество публикуемых за час новостей возросло с девяти до 28. На лентах мы выпускаем в среднем около 65 новостных сообщений в час, а пять лет назад выпускали в два раза меньше", - рассказала Миронюк.

Миронюк также отметила, что за последние год-полтора у редакции появилось новое направление работы - проверка и реагирование на информацию, появляющуюся в социальных сетях.

"Ежедневно мы проверяем и опровергаем по несколько сообщений, которые пришли из социальных сетей", - сказала главред РИА Новости.

По ее словам, медиа прошли через миф о том, что юзерский контент убьет традиционные СМИ, например, что агентства может заменить Twitter, который иногда сообщает о событии раньше агентств.

"Миф, что умрут бренды и что аудитории не будет интересно, а кто эти самые новости поставляет - не произошло. Что умрет текст, останутся картинки, а вместе с текстом умрет качественная журналистика, как профессия - тоже этого не произошло", - сказала главред РИА Новости.

По словам Миронюк, за последний год отмечается значительный рост недостоверной информации в интернете . В связи с этим роль традиционного СМИ, в данном случае информационного или мультимедийного агентства, заключается, в том числе, в верификации этой самой информации, убеждена Миронюк.

Она выделила несколько видов искажения информации: устаревшие данные, фактологически ошибочные, справочно-биографически ошибочные и заведомо ложные.

В качестве одного из примеров Миронюк привела ситуацию, когда в интернет-энциклопедии "Википедия" содержались неточные данные об атомной массе элементов таблицы Менделеева. При этом ресурсом пользуется огромное количество людей, которые постоянно воспроизводят эту ложную информацию. Миронюк рассказала и о том, что, к примеру, о себе в "Википедии" она прочитала, что поддерживает фашизм.

"Я, конечно, тоже верю в саморегулирование как в способ самоочищения интернет-среды от всего наносного, но скорости, в которых мы живем, и быстрота общественной реакции на происходящие процессы, и валообразный рост технологий фальсификаций и искажений - он не дает нам времени несколько лет подождать, когда саморегулирование очистит информационные массивы от накопленных ошибок и искажений", - сказала Миронюк.

Боты

Еще одним видом искажения, по ее словам, является искажение общественных реакций за счет манипулирования и создания тысяч и тысяч несуществующих интернет-сущностей, что по сути является намеренным искажением общественного мнения.

"Мы уже сталкиваемся с тем, что несуществующие сущности, объединенные в ботнеты, начинают выводить в топы обсуждений в социальных сетях, в ЖЖ события, мнения, позиции, происшествия, которых либо не было, либо они были намеренно искажены", - заявила главред РИА Новости.

"Самый опасный элемент этой тенденции - когда в ближайшее время будет введен механизм общественных голосований за те или иные петиции, поправки к законопроектам, когда общество не сможет реально донести до регуляторов свое мнение", - отметила она.

Миронюк добавила, что "переход к системе открытого правительства не только у нас, а вообще в мире, переход к открытым технологиям рейтингования ставит на повестку дня серьезный вопрос о верификации информации и источников информации".

В качестве примера она привела случай с поддельным аккаунтом главы ЦИК России Владимира Чурова , распознать который удалось лишь несколько дней спустя.

Говоря о росте числа ботов, главред рассказала для примера, что пользователи, носящие признаки фиктивных, составляют 25-30% от подписчиков на аккаунты РИА Новости в Twitter и около 10% от подписчиков страницы агентства в Facebook. Всего на аккаунты РИА Новости

Миф , согласно философским определениям, представляет собой живое воспроизведение действительности, отличающееся синкретическим единством чувства и мысли, силы и действия ; феномен сложного иерархического взаимодействия в индивидуальном и массовом сознании и коллективном бессознательном архетипических оснований с рациональной интерпретацией реальности . Термин "миф" (от греч. mythos – рассказ) означает сказание, предание. У древних народов в мифе концентрировались представления о происхождении мира, о явлениях природы, о богах и легендарных героях, поэтому содержание мифа уходит "корнями в сакральные пласты реальности, может восприниматься на различных по степени глубины уровнях: символическом, аллегорическом или знаковом" .

Понятие "миф" может быть раскрыто, в частности, как фантастические сказания о происхождении мира. Вместе с тем в мифе в закодированном виде предстают ценности общества и универсальные структуры человеческого разума .

Проблема мифа занимает существенное место в мироощущении эпохи постмодерна. По мнению И. П. Ильина, постмодернизм сам представляет собой не просто миф, а величайшую химеру современности: "Культурное сознание любой эпохи, принимаемое большинством современников как нечто само собой разумеющееся, тем не менее никогда не дается им в виде абсолютно ясной для них самих и непротиворечивой системы идей. Но вряд ли оно дается в полной ясности и тем, кто усомнился в его очевидности, – философам и культурологам, “критикам” собственной современности: пытаясь объяснить механизмы функционирования современного им культурного бессознательного, они лишь дополняют новыми красками миф своей эпохи – ту совокупность представлений, которая кажется очевидной, но не дает прояснить свои основы. Так, руками ученых эпоха создает миф собственного самообъяснения, и чем призрачнее, химеричнее эпоха, тем фантастичнее этот миф" .

Миф зарождается в коммуникативной системе, приобретает символические свойства, воспроизводя действительность в предметных формах, искажающих и создающих новую, более совершенную и привлекательную реальность. По Ж. Бодрияру, в процессе информационной симуляции происходит замена реального знаками реального (симулякрами), не являющимися аналогами действительности . Живое воспроизведение действительности, отражаемое в различных формах, ограничено во временных и пространственных границах. Обычно миф содержит одну значимую идею. Однако один миф, как в цепной реакции может порождать другой (или уничтожать его).

Миф рассматривается как современное коммуникативное сообщение, имеющее психологическое основание. Как отмечает Р. Гальцева, "человек теперь ищет не истину мироздания, а сюжет для построения мироздания – как мотив, годный для обыгрывания; когда на место добросовестного изыскания, напряженного размышления встает конструирующее, творящее воображение, когда философ становится “автором”, познание – “изобретением”, а философия – “мифом”" .

Человек переживает большую психологическую драму, когда разрушаются его иллюзии, а не когда он испытывает реальные трудности. Объективная и полная информация больше способствует стабилизации общества. Однако мифы – это реальность и западной, и отечественной прессы. Мифы входят в систему организованной пропаганды, когда властным структурам, политическим силам, монополиям необходимо для сохранения стабильности именно этих структур прибегать к маскировке действительности, оправдывать цели дезориентации.

Большинством философов миф понимается как элемент духовной и практической жизни, который сохраняет свою первоначальную функцию – поддерживает определенную систему ценностей и определенные нормы поведения. По мнению Е. М. Мелетинского, элементы мифологического могут сохраняться наряду с элементами философского и научного знания .

Социальные мифы соответствуют общественным настроениям и являются важной частью картины мира, которая, в свою очередь, базируется на ценностях и стереотипах массовой аудитории. Конструирование политического мифа предполагает видимость правдоподобия. Живучесть мифов объясняется тем, что первоосновой для них служат объективные обстоятельства (социальное расслоение, этнические конфликты) и условия, связанные с конкретным временем и событиями – локальные войны и террористические акты, ситуации, в которых проявляется ложь политиков или бездарность их решений).

Есть и другие причины сохранения мифа в современном мире. Одна из них в том, что, как утверждает главный редактор журнала "Искусство кино" Д. Дондурей, "мифология для огромной части людей важнее, чем реальность... Должны существовать идеальный мужчина, идеальная женщина, идеальный ребенок, идеальный лидер. Это особенная тяга человека к праперсонажам, идущая с доисторических времен" .

Как считает исследователь журналистики Г. С. Жирков, существенную и целенаправленную роль в процессе мифологизации имеет субъективный фактор. Одномерное, искусственное воспроизведение действительности вызывает эффект одномерного восприятия .

В основе современных механизмов социальной мифологизации лежат подтасовки, извращения фактов, событий, документов. Все больше вносятся такие подходы в политические отношения, в том числе и с помощью имиджмейкинга. Формируются ложные репутации, прославляются имена предателей и трусов, с одной стороны, а с другой – принижаются титаны. Социологическое исследование "Герои и антигерои" выявило симпатии и антипатии к деятелям времен революции. Благодаря мифам в массовом сознании коренным образом изменились представления о таких людях, как Ленин, Бухарин, Троцкий, Керенский, Колчак, Николай II, Сталин .

Идеологическая и концептуальная дезинформация характерна практически для всех видов и типов пропаганды. Эпоха перестройки в России породила немало мифов, построенных на искаженной информации, превратных представлениях, таких как "Россия была чудной, замечательной расово и религиозно бесконфликтной страной с бурной развивающейся промышленностью (стали выплавляли больше всех в мире)", но пришли "“гады-супостаты” большевики и все испортили"; "Сталин был бездарен во всем: и войну, что ставят ему в заслугу, проиграл, трупами советских солдат немца завалил. И вся-то наша жизнь была не жизнью вовсе, а провалом в истории, безвременьем". Такая картина мира в значительной степени обусловила возникновение мировоззренческих стереотипов в массовом сознании. Совершенно верно определяет природу мифов журналист Г. Беликова, которая считает, что "мифы рождались в пылу борьбы со старыми догмами, не совсем корректно, а зачастую с помощью фальсификаций" .

Многие исторические события благодаря массированным пропагандистским акциям однозначно запечатлевались в памяти людей, имели единственную трактовку. Однако с годами основания для такой оценки размывались.

До сих пор существует миф о вероломности нападения Японии на американскую военно-морскую базу Перл-Харбор на острове Оаху, где находился американский тихоокеанский флот. События произошли 7 декабря 1941 г. Однако анализ исторических документов показывает, что этот миф имеет под собой мало логических оснований. К 7 декабря в Перл-Харборе находились 93 корабля, военно-воздушные силы имели 394 самолета, ПВО обеспечивалась 294 зенитными орудиями, и гарнизон базы насчитывал 42 959 человек. Для атаки на Перл-Харбор японское командование выделило авианосное соединение под командованием вице-адмирала

Тюити Нагумо в составе 23 кораблей и восьми танкеров . Соединение состояло из ударной группы, насчитывавшей шесть авианосцев, группы прикрытия (дивизия линейных кораблей), двух тяжелых крейсеров, одного легкого крейсера и девяти эсминцев, передового отряда в составе трех подводных лодок и отряда снабжения из восьми танкеров. Авиационная группа соединения насчитывала в общей сложности 353 самолета.

Американское правительство всегда имело мощную разведку и не могло пропустить огромную японскую армию, надвигающуюся по воде и воздуху, и сейчас уже ни для кого не секрет, что правительство Рузвельта знало о готовящемся нападении, но для создания мифа "о застигнутых врасплох" не то, что ничего не сделало для предотвращения нападения, а напротив, ему способствовало. Около года США планомерно воздействовали на Японию: были заморожены активы Японии в Америке, Панамский канал был закрыт для ее перевозок – шло постепенное прекращение экспорта жизненно-важных товаров в Страну восходящего солнца. Затем США убедили Британию также устроить Японии торгово- экономическую блокаду.

За два дня до трагедии базу Перл-Харбор покинули авианосцы – главная ударная сила ВВС США. Американский истеблишмент поддерживал доктрину невмешательства США во Вторую мировую войну, и атака на Перл-Харбор стала тем поворотным пунктом, который принципиально изменил позицию американской политической элиты .

Ф. Рузвельт понимал: никто не осмелится сказать, что об этой атаке было известно. Типовое положение гласило: Президент США не может допустить, чтобы уничтожили его главную военно-морскую базу. Лишь спустя годы стало ясно: грандиозная провокация заставила мир (а главное граждан внутри страны) поверить, что, вступив в войну, Америка защищала себя, хотя на самом деле она атаковала.

Психологи определяют негативные последствия социальной мифологизации. "Произошла своеобразная аберрация сознания, – пишет В. Коваленко, – охватившая все слои населения, а интеллигенцию в особенности, из всего разнообразия жизни видно только материально-заземленное, вещное, изо всех человеческих побуждений – лишь примитивно-собственническое, первобытное – неполнота, односторонность видения" . Верхоглядство присутствует во взглядах людей, которые объясняют поступки других граждан (имеющих иные установки) упрощенно-низменными мотивами. С этих упрощенческих позиций рассматривается и поведение целых народов – Башкирии, Татарстана, Якутии .

Политолог А. П. Бутенко обращает внимание на то, что до сих пор имеют хождение мифы о "несостоятельности взглядов Маркса и Энгельса", о "фиаско социализма: поднявшиеся к свободе массы разочаровались в нем, он им опротивел" и о лидерах бывших республик как о недюжинных либералах, друзьях народа" .

Механизм закрепления мифа – в многократном его повторении. Такой миф становится носителем истины, недоступной рациональному объяснению. Еще в 1934 г. Альфред Розенберг написал книгу "Миф XX столетия", где отстаивал необходимость создания "мифической истины", которая эфемерна перед научным описанием исторической действительности, но способна обладать пропагандистским преимуществом. По его мнению, миф необходимо прировнять к мировоззрению. Сам А. Розенберг преуспел в создании мифа "почвы, крови, расы", отстаивая исключительность арийцев. При этом, ссылаясь на авторитеты русских писателей, он конструировал миф об "ущербности", болезненности русской нации, "снова и снова перечеркивающей порывы ввысь" . "Сломленная личностью душа, которую показал Достоевский, тем не менее, имеет наглость пытаться обратить мир в свою веру". А. Розенберг пророчествовал о наступлении "царства бесов". Миф "расовой души", предложенный писателем, апеллировал к нравственным инстинктам человека. В представлении А. Розенберга русский человек – наглый (обратная сторона унижения) и лживый (стремится показать себя кем-то другим, нежели есть на самом деле). В этих суждениях больше предвзятости, нежели правды.

Однако эти мифы находят отклик у отдельной части наших современников .

Примером национальных мифов о России и русских может служить и так называемая "соборность" – привычка к общинной жизни и потребность в сильной власти, которые якобы мешают стране воспринять либеральные ценности. Между тем исследования тартуских социологов за последние 15 лет опровергли предположения об органической неспособности русского человека жить в условиях рыночного капитализма и конкуренции и примириться с имущественным неравенством. Выводы сделаны на основе репрезентативной выборки: в одном из последних исследований, например было опрошено 11 тыс. человек со всей России, от Камчатки до Карелии, причем все они являлись, как заявляют социологи, этническими русскими.

В области национальных и этнических отношений получили распространение и другие, расовые мифы, среди которых можно назвать европоцентризм, утверждающий приоритетность духовного уклада европейской культуры, американоцентризм, рассматривающий Америку в качестве форпоста мировой цивилизации, афроцентризм, связанный с утверждением и возвышением ценностей африканской культуры. Элементы мифологизации расовых различий, по мнению ученых, сопровождают "индуизацию", реисламизации) и многие другие этноконфессиональные процессы современности . Способность мифа "затемнять" сознание, сглаживать разницу или "оправдывать" противоречия в бинарных оппозициях (добро и зло, правда и ложь и т.д.) делает его одним из средств манипулятивного воздействия на человека .

Действительно, практически о каждом народе земли существуют национальные мифы – положительные и отрицательные, созданные народами о самих себе и о других. Выделяют психические черты, присущие членам той или иной нации, частоту проявления определенного типа личности, систему позиций, разделяемых значительной частью данной нации и выраженных в продуктах культуры. Немцев принято считать аккуратными и педантичными, американцев – оптимистичными и самоуверенными, французов – склонными к романтическим приключениям, итальянцев – экспансивными и шумными, шотландцев – гордыми и скуповатыми, финнов и эстонцев – флегматичными. В СМИ нередко можно встретить негативные образы малообразованных, самодовольных американцев или ленивых и простодушных горцев.

Противоречащие друг другу сведения, полученные из альтернативных источников, также могут служить основой мифов. Мифы всегда имеют под собой реальную основу. Быстрому их распространению часто способствуют низкая информационная культура, наличие стойких предубеждений к сведениям, распространяемым официальным источником, а также склонность к некритическому восприятию действительности.

Средства массовой информации всегда были важным фактором поддержания мифов. Они выступают в двух ипостасях: как трансляторы и ретрансляторы мифов. Теоретики пропаганды (У. Липпман и др.) считают, что представления людей о содержании реальных событий, сформированные при помощи СМИ, являются по большей части интерпретацией намеренно сконструированных представлений о реальном содержании. Средства массовой информации становятся посредником "между мифотворцами и зрителями. Это особая среда, обладающая рядом уникальных свойств, которые превращают его не только в канал доставки мифов, но и в фабрику по их производству" .

Важная причина живучести мифа кроется в высокой степени внушаемости тех, кто не в состоянии справиться с потоком деструктивной информации в СМИ и попадает под воздействие различных мифов, рисующих либо райскую, идиллическую картинку (гламурная жизнь), либо катастрофическую. Так, трансцендентные мифы порождаются изобилием асимметричных фактов – чудес и неожиданностей, какими, например, заполнен канал "ТВ-3" .

В научном дискурсе мифологию рассматривают сегодня как суггестивную технику, эффективность которой "заключается в неоднозначности ее заполнения: с одной стороны, используется эффект прайминга, активизирующий привычные когнитивные структуры потребителя медиапродукта, в частности, конструкты древнего мифологического мышления. С другой стороны, в знакомый и потому привлекательный контекст вводится чуждое ценностное ядро, что ведет к расшатыванию и разрушению ментальных моделей, децентрирует саму сущность национальной культуры, превращая ее в элементарный симулякр" .

Мифогенная природа СМИ сказывается в распространении сообщений о псевдособытиях: аномальных зонах (Бермудский треугольник); контактах с эзотерическими силами (Шамбала и т.п.), инопланетными цивилизациями; чудодейственных излечениях; встречах с загадочными существами (снежный человек). В массовом сознании ТВ воспринимается не столько как источник информации, сколько как символ власти, что-то вроде скипетра .

Так, например, структура телепрограмм типа "Вести" ежедневно и ритуально воспроизводит картинки официальной линии властей всех уровней, воспитывая культовость правительства.

В постперестроечное время на основе мифов серии был создан целый эпос о новом классе – "new russian", новые русские. В пилотном номере газеты "Коммерсант" этим термином был обозначен класс, который восхвалялся в газете "Daily". Использовался сакральный язык и новая стилистика. "Как все скандинавские воины украшали свое оружие магическими рунами, так и ныне принято писать на коммерческом теле (одежде) хоть что-нибудь по-английски ".

Сегодня пресса получает большую возможность приблизиться к наиболее адекватному отражению действительности путем отказа от тенденциозного, предвзятого и некритического взгляда на мир, стереотипа и заданности, которые

в прошлом способствовали формированию мифологического сознания.

В установлении исторической правды немалую роль играют западные исследователи. Так, в книге Р. Маккиэна "Петербург между двумя революциями" был поставлен вопрос: "Авангард пролетариата в России – миф или реальность?" Изучив статистику численности пролетариата в городах, в частности в Петербурге, количество участвующих в забастовках, их продолжительность, результаты принятых резолюций и др., он приходит к выводу, что приверженность пролетариата к социализму не была четко выражена, выдвижение политических требований было крайне редким. Подавляющее большинство рядовых рабочих Санкт-Петербурга предпочитали новую коммерческую литературу (короткие детективы, приключенческие и женские романы, бульварную прессу). Петербургская бульварная "Газета копейка" в 1910 г. достигла беспрецедентного тиража в 250 тыс. экземпляров. Тиражи большевистских, эсеровских и меньшевистских изданий в 1914 г. колебались от 10 до 40 тыс. (общий тираж). Весь собранный материал заставляет переосмыслить привычные представления и задуматься над природой мифа о российском пролетариате.

За последнее время в отечественной историографии, литературе и журналистике были развенчаны мифы времен Гражданской войны, Первой и Второй мировых войн, разрушены легенды о многих известных персоналиях и организациях.

События выборной кампании в Государственную Думу реанимировали следующие мифы: 1) в случае смены нынешнего режима произойдут всякие ужасы (откат назад, хаос, кровопролитие), "революции мы уже много раз проходили"; 2) у оппозиции нет сильного лидера; 2) демократия опасна, так как к власти придут ужасные диктаторы или фашисты, власть – "единственный европеец"; 4) политика – грязное дело и ничего не решает в нашей жизни, лучше от нее отстраниться или заниматься "малыми делами"; 5) лидеры либеральной внесистемной оппозиции – это тс самые, которые уже были у "кормушки" и были убраны от нее; это люди 1990-х гг., их время уже прошло; 6) у либералов нет программы и конструктива; 7) у этой власти нет альтернативы, и голосовать не за кого .

Мифы непроверяемы, неопровергаемы, а их природа такова, что порождает доверие к ложным интерпретациям действительных фактов. Политическая мифология имеет два основания доверия: креденда – область рационального сознания, соответствующая политическим доктринам, строящаяся на доверии к власти на когнитивном уровне, и миранда (сверхъестественное) – совокупность мифов, ритуалов, символов, содержащих такие коммуникативные средства, как лозунги, флаг, гимн, невербалика. Апелляция к эмоциональной сфере пробуждает чувство лояльности индивида к власти .

Большой простор для мифотворчества открывает Интернет. Так, например, источником мифов являются сетевые дневники . В середине 1990-х гг. в сетях появлялись "виртуальные личности", например, "виртуальная любовница поэтесса Лиля Фрик" (очевидная аллюзия на Лилю Брик), виртуальный кот "Аллерген". Ряд авторов текстов выступали под никами "Мэри Шелли", "Виктор Степной", Катя Деткина", "Май Иванович Мухин". Последний был выдумкой писателя Романа Лейбова, выражением его личности, и объектом творчества, и самостоятельным субъектом. Его персонаж нс только выдавал тексты, рецензии, интервью других авторов, но имел свою "биографию и документы, удостоверяющие личность", которые неоднократно публиковал в Сети и присылал в печатные журналы .

Новая мифология может существовать в разных пространствах коммуникации, создавая основы для разных взглядов и идеологий, вызвать масштабные массовые действия как положительного, так и отрицательного свойства.

Мифологизация становится одним из важнейших методов имиджевой коммуникации, направленной на создание сообщения, воздействующего на двух уровнях: сознания и подсознания. Мифологическая коммуникация нацелена на аудиторию, воспринимающую содержащийся в мифе образ, но не предусматривает автора сообщения. Таким образом, миф становится неопровержимым сообщением, поскольку передается на уровне обезличенного источника информации (объекты имиджевой коммуникации ссылаются на высказывания типа "так говорят"). Миф, будучи символической, превращенной формой действительности, оказывается, как считает Э. Кассирер, одной из символических форм культуры, создаваемой воображением и переосмыслением реальности, подобно созданию искусства. Вместе с тем образы, в которых живет миф, никогда не воспринимаются как образы. Они считаются не символами, а действительностью. Не возникает стремления критиковать или отвергать их; они должны восприниматься без тени сомнения . Следовательно, у журналиста появляется возможность манипулировать сознанием читателя.

• Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991. С. 28–29.
• Лотман Ю. М., Успенский Б. А. Миф – имя культуры //Лотман Ю. М. Избр. ст.: в 3 т. Таллинн, 1992. Т. 1. С. 58–76.
• Символы // Энциклопедия символов. URL: simbols.ru; Энциклопедия знаков и символов. URL: znaki.chebnet.com/s10.php?id=11

Шульга Надежда Викторовна,кандидат философских наук, доцент кафедры связей с общественностью, сервиса и туризма ФГБОУ ВПО «Омский государственный университет путей сообщения», г.Омск[email protected]

Мифотворчество в средствах массовой информации

Аннотация.В статье рассматривается система функционирования мифологем в массовом политическом сознании. Выделены способы воздействия средствами массовой информации посредством мифологических элементов на массовое сознание. Основной акцент делается на приемах внедрения политических мифологем в средствах массовой информации.Ключевые слова:миф, мифологема, массовые коммуникации, средства массовой информации, политическая мифология.

Конец столетия возродил особый интерес к исследованию политических мифов. Реальность феномена политической мифологии связана с массовизацией общества, кризисным характером политических процессов и общественного развития в ХХ веке, рождением новой силы управления общественным мнением –медиакратии; в результате –с отсутствием как у отдельных индивидуумов, так и у представителей власти целостной рационально построенной «картины мира», в которой некоторые элементы знания подменены архетипами и мифологемами. Мифологема –это константа мифологического мышления –с одной стороны, и единица мифологического дискурса –с другой, которая может заполняться различным содержанием в результате эмоциональной рефлексии, психических процессов и возникающих социальных отношений. Мифологемные константы воссоздают мифологическую картину мира в общественном сознании и в различных условиях могут интерпретироваться различным образом. Можно выделить основной набор мифологем, которые являются прочным каркасом общественного сознания: отец, родинамать, смерть –жизнь, болезнь (как медиатор), герой –злодей, добро –зло, путь, золотой век, мифологема божественного дитяти, универсального ключа, судьбы и др. Их наполнение в политической коммуникации может модифицироваться поразному, но общие свойства этих констант останутся неизменными.Можно сказать, что именно эти мифологемные константы и являются центром, вокруг которого выстраивается (стихийно или искусственно) определенная политическая мифология в различных ее модификациях. Наполнение мифологем новым содержанием представляет собой перенос архетипических образов на реальные объекты бытия. Повторим, что мифологема, таким образом, является ближайшим каналом актуализации архетипов. Это позволяет ей быть эффективным инструментом воздействия на общественное сознание. Под воздействием мифологем люди начинают действовать в соответствии с заложенными в их бессознательном программами поведения. Отечественные и зарубежные ученые выделяют целый набор мифотворческих приемов. Первым, кто дал подробное описание техникам политического мифа, был Э. Кассирер.Известный исследователь мифологического мышления Э. Кассирер выделяет три основных приема «техники производства политических мифов»: изменение функций языка (магическое использование слова), обряды, пророчества. Эти техники, по сути, являются упрощенным изложением системы идеологической пропаганды и выведены из определенного исторического контекста. Но, как показывает исторический опыт, они являются универсальными и используются в различных политических мифологиях. Первый прием, который описываетЭ. Кассирер –изменение функций языка–состоит в намеренном усилении политическим субъектоммифотворцем эмоциональной функции языка, которая начинает доминировать по сравнению с описательной: «слово описательное и логическое было превращено в слово магическое» . Усиление эмоциональной функции языка заключается в том, что при использовании мифологем изначально заложена апелляция не к разумным доводам, а к сверхрациональным ценностям, т.е. к слову «магическому». «Магическое слово не описывает вещи или отношения между вещами; оно стремится производить действия и изменять явления природы» .Р. Барт писал, что для повествования мифа вообще присуща эмоциональная функция языка. «Миф не отрицает вещей –напротив, его функция говорить о вещах; просто он очищает их, осмысливает их как нечто невинное, природновечное, делает их ясными –но не объясненными, а всего лишь констатированными» . Мифологема сама по себе с присущими ей эмоциональноассоциативными, метафорическими представлениями о реальности являетсяпритягивающим внимание осколком политического дискурса.Классический пример –нацистская мистическая интерпретация простых понятий «нация», «кровь», «почва», «раса». Националсоциалистическая пропаганда Германии создала свой собственный язык –язык Третьего Рейха. «Для него были характерны введение множества неологизмов или изменение, выхолащивание и фальсификация старых общепринятых терминов и понятий, которые были приспособлены к духу и форме нацистской идеологии» .В Советском Союзе был свой «новояз»(термин Д. Оруэлла в антиутопии «1984»), который отображал и модифицировал реальность, как хотели того советские вожди. Так, в советском государстве постоянно все переименовывалось: должности (министры становились наркомами), улицы и города, появились искусственно созданные имена (Эрлен –эра Ленина, Нинела –Ленин наоборот) и т. д. Обратим внимание на эмоциональную нагруженность, в частности, понятия «народный комиссар».Важен не только характер, но и сам процесс переименования. О необходимости этого действия говорил Лебон: «Когда после разных политических переворотов и перемен религиозных верований в толпе возникает глубокая антипатия к образам, вызываемым известными словами, то первой обязанностью настоящего государственного человека должно быть изменение слов». Г. Лебон считал главной обязанностью государственных людей «переименование и поименование популярными или нейтральными названиями тех вещей, которых толпа уже не выносит больше под прежними именами» . М.К.Мамардашвили считал, что новояз возвращает сознание к первобытному состоянию восприятия слов. «Это –совершенно первобытное, дохристианское состояние какогото магического мышления, где слова и есть якобы реальность. Так что дело не в цензурном запрете слова, а в том, что есть какоето внутреннее табу, магическое табу на слова. Ведь в магии они отождествлены с вещами. Эта машина создана несколькими десятилетиями разрушения языка и появления вместо него советского новоречья, и беда в том, что у людей, оказывающихся лицом к лицу с реальностью, это вызывает онемение чувств и восприятий» .C.Г. КараМурза пишет о том, что для укрепления «власти слов» в современной Украине людей приучают к новоязу. В процессе «оранжевой революции» происходило внедрение устойчивых, эмоционально окрашенных, стереотипизированных оборотов «провластный кандидат Янукович» и «народный кандидат Ющенко».Разумеется, нельзя все новообразующиеся слова сводить к кассиреровской технике изменения функций языка. Но, с другой стороны, современные политические процессы позволяютдобавить к технике, описанной Кассирером, новые приемы игры со словом, характерные для языка СМИ, научной и художественной литературы, политической публицистики.В своей классификации на второе место Э. Кассирер ставил конструирование политическогообряда, заставляющего его участников утрачивать ощущение индивидуальности и приходить в состояние экстатического слияния с коллективом.В архаических обществах мифология и обрядность составляли непременную и рациональную часть повседневной жизнедеятельности. Какэто проявляется в политической практике? Этот вопрос вызвал дискуссию в 20–40х годов ХХ века, которая породила различные мнения о роли ритуала и его соотношения с мифологией. М.Элиаде утверждал приоритет ритуала над мифом, рассматривая миф как элемент обряда. К. ЛевиСтросс, напротив, настаивал на вторичности ритуала, как бы имитирующего мифические события и обеспечивающего напоминание о них в повседневной жизни. Единство мифа и обряда отстаивал Б. Малиновский. Миф и образ, по его мысли, составляют две стороны первобытной культуры –словесную и действенную. Итогом исследования мифологии и ритуалов папуасов стала книга Малиновского «Миф в первобытной психологии», в которой демонстрируется интеллектуальная роль мифа (кодификация мысли) и роль ритуала в закреплении морали и рационализации социальных установок. В настоящее время большинство культурологов и историков считают ритуал первичным по отношению к мифу. Но специалисты, изучающие современную мифологию, напротив, нередко рассматривают миф как некую идею, требующую введения новых ритуалов. В нашем исследовании важнее то, что миф и ритуал как две формы политической коммуникации взаимосвязаны,одно без другого может потерять смысл. Миф реализуется через ритуал, ритуал обеспечивается мифом. Ритуал выступаетсредством программирования поведения, своеобразной формулой, фиксирующей опыт изначального героического деяния, которое требует регулярного повторения. В.Н. Топоров видит основную его функцию в восстановлении Космоса из Хаоса, то есть в осуществлении нового творения бытия взамен износившегося старого. М. Элиаде трактует смысл ритуального действия как циклическое воспроизведение прошлого в настоящем, как символическое возвращение к эпохе «настоящих людей» (героевпервопредков) и «настоящих событий», то есть к героической эпохе, когда закладывались основы жизненного устройства данной социальной общности. Э. Кассирер отмечает: когда человек вступает в сферу политики, отличающуюся от «мирской» более сложной обрядностью, его обыденное сознание не способно помочь сориентироваться в окружающем пространстве, что вынуждает его прибегать к помощи политической мифологии, которая способна пояснить ему смысл политического действа как определенного обряда. Таким образом, основная функция политического ритуала состоит в возобновлении идеализированного социального порядка и в закреплении происходящих изменений в политической жизни. Вместе с тем ритуал также выступает в качестве механизма мифологизации общественного самосознания. Ритуал представляет собой определенную совокупность действий. Отличие от обычного процесса жизнедеятельности заключается в том, что в ритуале убирается случайное: это жесткий канон. Но ритуал –это не простое повторение определенных действий (жатва, рождение и т.д.). Каждое действие, каждый этап сопровождается дополнительными, имеющими определенный смысл действиями. Действие обладает собственным значением, смысл которого задается ритуалом. Именно в ритуале индивид проживает социальное бытие. Именно в ритуале как системе коллективных действий формируется система отношений между людьми, основанная на символах и порождающая их. Ритуал одновременно является средством описания представленной ситуации и, с другой стороны, средством отношений с иными духовными сущностями, например, богами и героями. Многократное повторение ритуальных действий может привести к снижению способности мыслить критически, что приводит к возможности манипуляции массовым сознанием.В диалектике данного вопроса представляется интересным и наименее изученным аспект взаимосвязи ритуалаи мифологемы. Какую роль играют мифологемы в ритуале? Ответ на этот вопрос может быть дан исходя из следующего определения ритуала: «Ритуал есть публичное воспроизведение в символических действиях иносказательно выраженного коллективного опыта с целью приведения участниками ритуала в соответствие с ним своего личного опыта и общественных взаимоотношений, а также публичного признания своего социального статуса и соответствующего публичного имиджа (мифического образа) в качестве полномочного хранителя части коллективного опыта» . Мифологема и есть заявляемый мифический образ. По сути, мифологема является той маской, которую надевает политикактер перед выходом на политическую арену. Мифологема может стать также минисюжетом для проведения ритуала, основой которого является архаичный мифосюжет, либо старые языческие обряды. Ярким примером является ритуал инаугурации президента, существующий в различных странах: инаугурация –это феномен традиционного общества, изначально основанный на мифологической традиции.В. Полосин рассматривает политические и государственные ритуалы, которые совершаются с целью укрепления единства наций и самоорганизации общества. Он выделяет три вида государственного ритуала: национальнополитический (дни города, установление «досок почета», выборы в органы местной власти), религиознополитический (появление политических деятелей в храме на религиозных праздниках), имперский (церемония инаугурации) . Во всех этих ритуалах происходит нравственное отождествление участников ритуала с прототипическими героями прошлого, настоящего или будущего.На мифологему в ритуале возложены функции возбуждения чувства величия собственной нации (либо социальной группы) и ее превосходства над другими. Одним из способов достижения этого является также разработка образа врага –реального или условного, земного или потустороннего. Ритуал часто включает символическую победу над врагом в той или иной форме. В мирной и обыденной жизни своеобразная модификация ритуального способа борьбы присутствует в спорте, что можно рассматривать как предпосылку политизации его результатов («успехи спортсменов на международной арене –престиж государства»).Н.И. Шестов считает, что «...современная политическая ритуальность автоматически копирует зарубежные образцы либо национальную архаику» . К примеру, советские ритуалы вступления в комсомол или посвящения в пионеры очень напоминают архаические обряды крещения в христианстве, а Красная площадь в Москве является идеальным местом для символических представлений, которые необходимы для поддержания политического мифа. Описание Красной площади, данное С. Московичи, походит на описание сакрального места для «встреч» с богами в древних цивилизациях или жертвоприношений. «Расположенная в центре города –с одной стороны ее ограничивает Кремль; это бывший религиозный центр, где раньше короновались цари, стал административным центром советской власти, которую символизирует красная звезда. Ленин в своем мраморном мавзолее, охраняемом солдатами, придает ей торжественный характер присутствия увековеченной Революции. В нишах стены покоятся умершие знаменитости, которые оберегают площадь, к ним выстраивается живая цепь, объединяющая массу вовне с высшей иерархией, заключенной внутри. В этом пространстве в миниатюре обнаруживает себя вся история, а вместе с ней и вся концепция объединения народа» .Нужно отметить, что далеко не всегда модифицированные мифологемы удачно соотносятся с подобранными ритуалами, и далеко не всегда удается обеспечить новый ритуал удачно подобранной мифологической составляющей. Еще один прием, рассмотренный у Кассирера, –это пророчествование. «Политики нашего времени, –пишет Кассирер, –хорошо усвоили, что большие массы людей легче приводятся в движение силой воображения, чем простым принуждением… Пророчество стало существенным элементом новой политической технологии» , который можно обнаружить на любом этапе политического процесса в любом обществе. «Пророчествование, –утверждает Н.И. Шестов, –предупреждает массу и политические институты против чегото и указывает значимую цель, чем подтверждает право организованной силы на существование и даже принуждение неорганизованной массы. Политическое пророчествование, кроме того, предотвращает вероятность разрыва между организованной политической силой (партией, движением) и увлекаемыми к политическому творчеству неорганизованными гражданами» . Как правило, в политике пророчества отталкиваются от прогнозирования, которым занимаются ученые. Политики доводят эти пророчествования до населения в максимально доступной ему образной форме . Превращаясь в пророчество, прогноз упрощается, «уплощается», отдельные его стороны гипертрофируются, отношения и оценки поляризуются, –все это изменения, характерные для мифологического мышления.Например, современные аналитики предсказывают необратимость демократических перемен в России –политики пророчествуют о грядущем социальном идеале (или эсхатологической катастрофе).Пророчествование можно рассматривать как универсальный инструмент управления политическим процессом и легитимизации активности его участников.Универсальным основанием пророчеств является мифологема Золотого века. Золотой век обнаруживается в далеком прошлом как идеал, которого можно достичь на новом виткеисторического прогресса. Повышенное внимание к этой мифологеме характерно для националистических, тоталитарных идеологий первой половины ХХ века, а также для программ партий, идущих во власть, или же наоборот, потерявших власть и снова к ней стремящихся. Апеллирование к данной мифологеме в последнем случае просто обязательно: вслед за признанием факта неизбежного нарастания кризисной ситуации и предложением новейших радикальных мер по ее исправлению должен проявиться образ светлого прошлого или будущего. Нужно отметить, что современные политики прекрасно знают, что большими массами людей гораздо легче управлять силой воображения, нежели грубой физической силой. И они мастерски используют это знание. Политик становится чемто вроде публичного предсказателя будущего. Даются самые невероятные и несбыточные обещания. Пророчество стало неотъемлемым элементом в новой технике социального управления. Золотой век предсказывается вновь и вновь.Была названа при описании пророчествования, но может быть выделена и как самостоятельный прием популяризация научной информации. Имеется в виду приспособление данной информации к нуждам массового сознания, созданным обстоятельствами политического процесса. Типичным образцом такого варианта может являться партийное программное мифотворчество. Каждая партия стремится убедить общество, что только ее программа научно обоснована и объективно имеет шансы на успех. Кроме этого, этот прием используется в политической публицистике и научной литературе, рассматриваемых нами как каналы внедрения политических мифологем. К примеру, известная историографическая мифологема «Москва –Третий Рим» возникла в качестве магической формулы, публицистического образа вне всякого предварительного логического обоснования и по иной схеме, чем заявлял Э. Кассирер.Н.И. Шестов в своей монографии очень подробно рассматривает этот прием на примере мифологем советского времени. Он приводит пример мифологем «советского тоталитаризма» и «партийного руководства», которые родились в научных текстах политической философии, а вслед за этим и в политической публицистике. «…В отрицании принципа организованного политического руководства изначально лежали не разумные доводы практического порядка, а апелляция к сверхрациональным ценностям, то есть «слову магическому» .Далее мифологема «партийное руководство» закреплялась в массовом сознании через мемуарную литературу, к примеру, Н.Н. Суханова и А.Ф. Керенского .Вот как Н.И.Шестов описывает технику внедрения мифологемы «партийного руководства» в научной литературе. «Для воспроизводства мифологемы «партийного руководства» уже было недостаточно простой агитации, апеллирующей к чувствам советских людей… Необходимостью стала пропаганда принципа партийного руководства, его логическое обоснование примерами исторического прошлого… Были написаны сотни научных и публицистических работ, в которых дано всестороннее (и магическое, и эмоциональное, и сугубо научное) обоснование решающей роли партийного руководства в разных сферах общественной жизни… Благодаря такому комплексному обеспечению принцип партийного руководства устойчиво возрождался в сознании каждого нового поколения советских людей» . Другими словами, наука таким вот образом обеспечивала устойчивость советской социальнополитической мифологии и поддерживала еевлияние на политический процесс.В политической публицистике не только конструируются новые мифологемы, но и создаются мифологические образы политиков, героев времени и их врагов. Например, «имидж Ю. Андропова создавали писатель Юлиан Семенов, историк Николай Яковлев и «собственная» организация –КГБ. Семеновские произведения «Семнадцать мгновений весны» и «ТАСС уполномочен заявить» создали популярный и благородный образ органов безопасности, отсветы которого легли и на фигуры их руководителя. Н. Яковлев написал книгу «ЦРУ против СССР», выдержавшую три издания, показал масштабы «холодной войны» и значение огромной работы службы безопасности. КГБ ориентировал западного обывателя на то, что руководитель советской службы безопасности демократ по натуре, говорит поанглийски, курит «Кент», увлекается Флемингом, а Солженицына выслал из страны, чтобы сохранить его как художника слова» .А. Цуладзе отводит главную роль в конструировании политических мифов писателям. Еще Сталин называл писателей «инженерами человеческих душ». Советские писатели конструировали по заказу вождя героические образы, которые затем завладели воображением миллионов советских людей. Во время «перестройки» именно писатели разрушали советскую мифологию, создавая произведения типа «Детей Арбата», «Плахи», «Ночевала тучка золотая» и др. Особую роль в разрушении советских мифов сыграла диссидентская литература, особенно романы Солженицына и Пастернака .В середине 1990х Юлий Дубов написал роман «Большая пайка», сформировав не только образглавного героя фильма Лунгина «Олигарх» –Платона Маковского, но и литературный образ главного антигероя России –Бориса Березовского. Дубов вывел образ героя эпохи 90х –эдакий Робин Гуд, который уводит деньги изпод носа партийногэбэшной номенклатуры.Таким образом, по мнению Н.И. Шестова, политическая публицистика популяризирует научные идеи и играет роль посредника в информационном обмене между обществом и властью. Мифологемы, включенные в ткань публицистического рассуждения, оказывают наиболее эффективное воздействие в политической коммуникации. Изучение литературного мифотворчества позволяет более точно понять взаимосвязь политического мифа и общественных настроений .Символизация фактов и гиперболизация явлений действительности –еще один прием конструирования политических мифологем. Анализируя современные визуальные средства пропаганды, Р. Барт показал, как происходит фабрикация иллюзий массового потребителя журнальной продукции. Он приводит в качестве примера журнал «ПариМатч» 1956 года, наобложке которого «изображен молодой африканец во французской военной форме; беря под козырек, он глядит вверх, на развевающийся французский флаг» .Анализируя это изображение, Р. Барт показывает прежде всего его смысл. Он заключается в том, что Франция –это великая империя, и все ее сыны, независимо от цвета кожи, служат под ее знаменами. В этом смысле сообщение также адресовано всем тем, кто критикует колониальную систему. Смотрите, вот этот молодой африканец с рвением служит своим так называемым угнетателям.Изображение на обложке журнала (африканский солдат под французским флагом, отдающий честь) Барт называет «первичной семиологической системой». «Вторичной семиологической системой» здесь будет то сообщение, смысл, которое репрезентирует идеи принадлежности к французской нации и воинского долга (обе эти идеи, по Барту, здесь перемешаны). Мифологическая система складывается из двух названных семиологических систем. Из них первая выступает в роли «языкаобъекта», а вторая в роли «метаязыка», или мифа как такового.Р. Барт называет миф «похищенным языком». По мнению ученого, миф преобразует смысл в форму, а систему фактов в семиологическую систему. Миф является практически всеядным, поскольку он способен воспользоваться любым материалом –словом, изображением, чем угодно, кроме, пожалуй, поэтического языка, который, согласно Барту, оказывает ему наибольшее сопротивление. «Если воспринимать означающее мифа как неразрывное единство смысла и формы, то значение становится для нас двойственным; в этом случае мы испытываем воздействие механики мифа, его собственной динамики и становимся его читателями: образ африканского солдата... является непосредственной репрезентацией французской империи... Если мы сосредоточимся на голом означающем, то концепт однозначным образом заполнит форму мифа. В этом случае мы получим простую систему, в которой значение вновь станет буквальным: африканский солдат, отдающий честь, является примером французской империи, ее символом. Этот тип восприятия характерен для создателей мифов, например, для редактора журнала, который берет какойнибудь концепт и подыскивает ему форму» . Р. Барт показывает, что существует не только целый ряд способов воспринимать миф как сообщение, но существует и свобода выбора в восприятии. Можно занять позицию наивного потребителя, можно стать на место творца мифов. Можно даже оказаться в роли мифолога, специалиста по критике мифов. Это, в сущности, уже ничего не меняет. Мифы производятся, и их потребляют. Для массового сознания миф играет роль навязчивогоспутника, который не прекращает свою речь даже тогда, когда мы уже разуверились в правдивости его слов .Для развития государства и нации значение символов и образов страны очень велико. «Любое сообщество объединяется вокруг определенных символов, будь то тотемный столб племени, религиозные ритуалы, пирамиды древних майя, денежные знаки и идеалы «свободы», названия улиц или скульптуры, в общем, как в басне при определенных условиях даже «деревянный чурбан» в лягушачьем царстве –не самый плохой повод для преклонения и объединения. В особом ряду –люди символы, как правило, вымышленные и реальные герои, от Ильи Муромца до Дяди Сэма, Мао, Линкольна или Будды» . Политическая реальность может превращаться в миф с помощью изображения. Во Франции однимиз символов государства является Марианна. Каждый год одна из известных женщин страны примеряет на себя этот образ, становясь на время символом Франции. В этом случае процесс является двусторонним: не только, например, известная актриса визуализирует символический образ, но и этот образ дополнительно эмоционально обогащается благодаря отношению массового сознания к самой актрисе.В России образ страны символизирует «Родинамать». Мифологема Родиныматери –это не просто факт сознания, это нечто большее, являющееся центром притяжения и доминантой социального поведения людей, объединяющей разрозненное множество в единое общество с определенными традициями, способом мышления и восприятия мира. Образ РодиныМатери –«главный гарант недопущения подмены образа нации какимлибо философским или религиозным идеалом, который сразу разделит родственников на «своих» и «чужих» по мировоззренческому признаку» . Его дополняют образы «малой родины» –необходимое условие любви к Родине великой. Малая родина «начинается», как известно, с микроистории –с семьи, родни, «с той песни, что пела нам мать», «со старой отцовской буденовки, что гдето в шкафу мы нашли», и микропространства –родного дома, «старых и верных товарищей, живущих в соседнем дворе». «Микроистория и микропространство, заложенные в яркое детское восприятие, поэтизируются, становятся возвышенными и одухотворенными, эталонными для всей последующей жизни» .По мнению В. Полосина, процесс отождествления «малых родин» с одной великой Родиной в какихлибо определенных пространственных границах является самым сложным историческим заданием, и именно нерешенность этого вопроса является фундаментальной причиной хаоса и смуты. «Это отождествление возможно только в том случае, если в общественном сознании сложитсяцельная картина бытия, т.е. мифология общества, и общекультурная, и религиозная, и политическая, будет одновременно национальной» .Что касается такого приема, как гиперболизация фактов действительности, то он характерен практически для всякого политического мифа. По мнению Э. Кассирера, в мифе «ни какихто специфических различий между разными сферами жизни, ни определенных постоянных, устойчивых форм не существует. Внезапная метаморфоза может превратить каждую вещь в любую другую» . В мифе нет застывших форм, действительность динамична, эйфорична. Обыденное и сверхъестественное не вступают ни в какие противоречия. Эта гибкость и пластичность политического мифа дает политику огромные возможности. Любой объект действительности может быть наделен сверхъестественными свойствами. Ветряные мельницы становятся «великанами», а главы государств «отцами наций».Для мифа вообще характерна гипербола –преувеличение становится основным формообразующим элементом. Лишь в мифе гипербола является средством типизации, непременным способом создания той самой великой идеальной действительности.Подводя итог всему вышесказанному, можно сказать, что историкосравнительный анализ событий разных времен показывает: в них есть общие элементы –те или иные мифологемы, которые составляют ядро различных идейных течений. Мифологемы, сконструированные пять тысячелетий назад и в последние десятилетия XXвека, практически не отличаются друг от друга по внутренней логике. В мифологемы вкладывается новое содержание, и с этим новым содержанием они беспрепятственно входят в массовое политическое сознание людей через каналы СМИ, публицистику, научную и мемуарную литературу. Мифологемы, используемые со знанием их функциональных возможностей и специфических особенностей, способны оказать серьезное влияние на реализацию определенного замысла по отношению к политической действительности; говоря словами Р. Барта, «политическая незначительность мифа зависит лишь от внешней ситуации. Как мы знаем, миф есть ценность; меняя его окружение, ту общую (и преходящую) систему, в которой он помещается, можно точно регулировать его эффект» .

Ссылки на источники1.Кассирер Э. Техника современных политических мифов // Вестник МГУ. –Сер. 7. Философия. –1990. –№2. –С.160–166.2.Барт Р. Мифологии. –М.: Издво Сабашниковых, 1996. –320 с.3.Барт Р. Указ. соч. 4.Барт Р. Миф сегодня // Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. -М.: Прогресс; Универс, 1994. С. 72–130.5.Лебон Г. Психология масс. –Минск,М., 2000. –320 с.6.Гаджиев К. Политическая философия. –М.: Экономика, 1999. –606 с.7.Барт Р. Миф сегодня.Указ. соч.8.Полосин В.С. Миф. Религия. Государство. –М.: Ладомир, 1999. –440 с.9.Шестов Н.И. Политический миф теперь и прежде / Под ред. проф. А.И. Демидова. –М.: ОЛМАПРЕСС, 2005. –414 с.10.Шестов Н.И. Указ. соч. 11.Кассирер Э. Указ. соч.12.Шестов Н.И. Указ.соч. 13.Белкин А. Вожди или призраки. –М.: Олимп, 2001. –287 с.14.Шестов Н.И. Указ. соч.15.Суханов Н.Н. Записки о революции. В 3т. –М.,1991.–1030 с.; 16.Шестов Н.И. Указ. соч.17.Там же.18.Цуладзе А. Политическая мифология. –М.: Эксмо, 2003. –384 с.19.Шестов Н.И. Указ. соч.20.Барт Р. Миф сегодня.Указ. соч.21.Барт Р. Мифологии. Указ. соч.22.Барт Р. Миф сегодня. Указ. соч.23.МисюровД. Моделирование социальнополитического взаимодействия на основе формирования государственной символики в Российской федерации: состояние и перспективы. –М.: МАКС Пресс, 2004. –112 с.24.Полосин В.С. Указ. соч. 25.Там же. 26.Там же. 27.КассирерЭ. Опыточеловеке. –М.: Гардарика, 1998.–784 с.

28.БартР. Мифологии. Указ. соч.

Shulga Nadezhda,Ph.D. in philosophy, associate Professor of the Department «Public relations, service and tourism», Omsk State Transport University, [email protected] mythmaking in the mediaAbstract. The article considers the system of functioning of the myths in the mass political consciousness. Identified methods of influence of mass media by means of mythological elements in the mass consciousness. The main emphasis is on the methods of implementation of political myths in the media.Keywords:myth, mythology, mass communications, mass media, political mythology.

Горевым П. М., кандидатом педагогических наук, главным редактором журнала «Концепт»